Исследование выявляет масштабное присутствие бывших нацистов в послевоенном правительстве Западной Германии

В 1965 году дипломат Западной Германии в Вашингтоне Георг фон Лилиенфельд, бывший член НСДАП и сотрудник нацистского министерства пропаганды, позволил себе антисемитское заявление, обвиняя «еврейских либералов» в распространении негативных образов вермахта в американском кино и телевидении. Однако он не был исключением среди высших чиновников послевоенного правительства ФРГ.

Совместное исследование Института новейшей истории Мюнхена-Берлина и Центра новейшей истории Потсдама, завершённое после шести лет работы, проливает свет на кадровую политику Федеральной канцелярии при канцлере Конраде Аденауэре. Анализ 107 старших сотрудников показал, что около двух третей из них до 1958 года состояли в нацистской партии или связанных с ней организациях (СС, СА, NSKK, NSV).

Среди чиновников были юристы, принимавшие участие в реализации Нюрнбергских расовых законов, администраторы, курировавшие конфискацию имущества убитых евреев, а также журналисты и кинематографисты, работавшие в министерстве пропаганды Иозефа Геббельса. Например, Ханс Глобке, главный помощник Аденауэра, был одним из авторов и комментаторов законов Нюрнберга, обеспечивавших юридическую базу для преследования евреев.

Другой пример — Фридрих Вильон, руководитель финансово-экономического отдела канцелярии, активно участвовавший в эксплуатации еврейского рабского труда и разграблении собственности в оккупированных странах Балтики. Несмотря на обвинения в сокрытии информации о Холокосте, он избежал наказания и продолжил государственную службу.

Аналогичная ситуация наблюдалась и в пресс-службе канцелярии: руководители и сотрудники имели связи с нацистской пропагандой и киноиндустрией. Это создаёт парадокс, когда люди с тесными связями с нацистским прошлым формировали имидж молодой ФРГ на международной арене.

Канцлер Аденауэр, сам бывший жертвой нацистских репрессий, стремился к стабилизации и развитию новой демократии, но при этом активно ограничивал денацификацию, способствуя возвращению многих бывших нацистов на государственные должности. Его политика отражала баланс между необходимостью опыта и лояльности, а также желание поддерживать позитивный международный имидж Германии.

Особое внимание уделялось репутации вермахта, который официально отделялся от преступлений СС. В 1951 году бывший верховный главнокомандующий союзников и будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр подтвердил «честь» большинства солдат вермахта, что стало важным элементом немецкой государственной риторики.

Попытки немецких дипломатов влиять на зарубежные СМИ, критикующие Германию, часто предпринимались в США, Канаде и Латинской Америке — например, против телесериалов вроде "Combat!" и "The Rat Patrol". Тем не менее, эти меры не имели значительного успеха, отражая ограниченные возможности правительства контролировать медиа за рубежом.

Исследование подчёркивает, что лишь в 1978 году, с показом американского мини-сериала "Холокост" в ФРГ, начался качественный сдвиг в общественном восприятии и признании вины за нацистские преступления.

Для израильского читателя эта тема важна не только как часть истории Европы, но и как пример сложностей послевоенного восстановления, вопросов памяти и ответственности, а также того, как государственные структуры могут закрывать глаза на прошлое ради политической стабильности. В условиях современного Израиля, где тема памяти Холокоста имеет особое значение, понимание подобных исторических процессов помогает лучше осмыслить международный контекст послевоенной политики Германии и её отношение к Израилю.